Борис Владимирович поделился воспоминаниями: «В 1938 году после смерти отца мать вместе со мной переехала в Москву. Война меня застала в пионерском лагере, мама приехала, и забрала меня домой. Через месяц в конце июля начались налеты немецкой авиации на Москву. Первый налет был 22 июля, а так как мы жили на Потылихе, это была западная окраина Москвы, немцы пролетали через наш район. Мы еще тогда ничего не знали и не понимали. Зенитки работали, аэростаты и прожектора в небе. Немцам не давали прорваться в центр города. И стали они сбрасывать зажигательные бомбы в нашем районе. Фугасных бомб не было, в основном они сбрасывали зажигалки. В это время была организованна местная противовоздушная оборона МПВО. Поставили везде ящики с песком, бочки с водой, на склоне реки Сетунь были вырыты противовоздушные щели. Мы пацаны помогали взрослым, тоже бегали, тушили зажигалки. Были такие клещи, вот ими надо было зажигалку схватить и бросить в ящик с песком или в бочку с водой. Но после того как одному из нас попал в спину осколок зенитного снаряда, они взрывались в воздухе и осколки сыпались на землю, нас стали загонять в щели. Но мы продолжали вылезать и делать свое дело. Мама у меня была военнообязанная, и в конце 1941, или начале 1942 ее призвали в армию, а отца не было. Я остался один. Недалеко от нас располагалась воинская часть, я стал туда ходить, есть то надо. У меня была детская хлебная карточка, 400 гр. хлеба, это сейчас много, а тогда мне не хватало. У солдат я подрабатывал, подмести пол, сапоги чистил, у меня был ящик, где хранились щетки, гуталин. Вот в этой части, у солдат я и ошивался. Они меня подкармливали. Эта часть занималась обеспечением, они получали оружие на московских заводах и отвозили на фронт. Оружие, автомат ППШ его изготавливали на заводе «Искра» на Даниловке, рядом с монастырем. Однажды командир, майор из этой части говорит мне: «Что ты делаешь? Иди, работай!». Я ему говорю «Куда?». Он меня на машину и привозит на завод в отдел кадров. Начальнику отдела кадров говорит «Возьми пацана, он один остался.». «Сколько тебе лет? - 13 - Нет, не могу. (Брали на работу с 14) - А что ты его спрашиваешь, документов никаких нет у него. Напиши его с 1927 года». Так приняли меня на завод учеником слесаря, сборщиком автоматов ППШ. Около 3 месяцев я был учеником слесаря, старшего мастера, а затем мне присвоили 3й разряд и я стал работать самостоятельно. Работали мы в две смены. С 8 утра до 8 вечера, и с 8 вечера до 8 утра. На заводе работали такие-же как я мальчишки, может немного постарше. В армию забирали с 17 лет. Девчонки, женщины и пожилые люди. Мужиков мало было, многие ушли в армию, ополчение, рабочие батальоны. Я собирал автоматы, а что такое собрать автомат. Дают тебе заготовки, заготовки нужно подогнать, подпилить, затем все их собрать вместе. Норма была 5 автоматов в смену. Пока не сдашь, 5 автоматов в ОТК с завода тебя не выпустят. Успевали собирать 5 автоматов. С нами работал парнишка один с головой, он говорит надо больше автоматов выпускать. Это сейчас затасканное слово патриот, мы не были патриотами. Мы просто любили свою Родину, и хотели делать для нашей армии все что можно и нужно. Поэтому этот паренек говорит - ты будешь делать одну операцию, ствольную коробку устанавливать, ты ствол пропиливаешь, ты затвор, а ты ложу. Мы уже знали, как все делать, и у нас пойдет побольше. Конвейер пойдет. На каждой операции натаскиваешься, и она уже идет быстрее. И мы такой бригадой собрались, и стали выпускать по 10-12 автоматов на человека. В два раза стали превышать норму, производительность труда повысили свою. Конечно, нас хвалили, стахановцы, передовики. С нас стали брать пример и другие рабочие завода. За время работы на заводе с мая 1942 г. по сентябрь 1943 г. я собрал для фронта более 1500 автоматов ППШ. Такой был мой трудовой вклад в победу. Меня приняли в комсомол. И когда на райком по разнарядке ЦК ВЛКСМ дали 2 путевки в Школу юнг Военно-морского флота она вызвала меня и предложила поступить в школу юнг.. Я с большой радостью согласился, так как хотел помогать Родине не только своим трудом, но и возможностью сражаться с фашистами на фронте. Это была не только моя мечта, но мечта многих мальчишек того времени. В августе 1943 года получив путевку я, отправился во Фрунзенский райвоенкомат гор. Москвы, где прошел все комиссии – медицинскую, физическую, мандатную и был признан годным к службе на флоте. И вот 15 сентября получаю повестку явиться в Московский флотский экипаж для отправки в Школу юнг. Юнги жили поротно в землянках. В каждой роте было пять землянок. Одна командирская и четыре для юнг. Рота состояла из смен по 25 человек в каждой. Во главе смены был старшина из старослужащих моряков. В каждой землянке располагались две смены – 50 человек. По боковым стенам землянки были установлены нары в три этажа и две печурки. По средине стоял стол для занятий. Распорядок дня был такой. Подъем в 6-00, физзарядка, умывание и построение. Затем с песней шли на камбуз завтракали и в учебный корпус на занятия. Обед и снова занятия, ужин и на самоподготовку снова в учебный корпус. В 21час возвращались в расположение роты и в 22 часа отбой. Я был зачислен по специальности рулевой-сигнальщик в 1 роту 7 смену. Мы рулевые изучали разные предметы – устройство корабля штурманские приборы, условия кораблевождения, метеослужбу, вооружение кораблей, уставы, другие дисциплины морского дела, а также общеобразовательные дисциплины – математику, физику, русский язык и литературу, географию, историю. Школа готовила юнг и по другим корабельным специальностям. Например: радистов, боцманов, мотористов, электриков. Всего школа юнг с 1942 по 1945 год выпустила 4111 специалистов для флота. Закончил я школу юнг и был выпущен по 1 разряду, т.е сдал все предметы на «отлично». Был распределен на Черноморский флот и вместе со своими товарищами, их было 330 юнг, убыл в Севастополь. Ехали мы через всю страну – от г. Кеми через Вологду, Москву, Курск, Орел, Харьков, Ростов и другие города. Мы насмотрелись на все, что было разрушено фашистскими войсками. В экипаже Черноморского флота г. Севастополе нас – группу юнг должны были направить на Дунайскую флотилию, которая в это время вела бои на Дунае. В один из дней, когда мы ожидали отправки, экипаж посетил командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский. Он поинтересовался у командира экипажа , куда отправляют юнг, и узнав, что на Дунайскую флотилию тут же распорядился расписать нас по флоту. Меня и моих товарищей по школе юнг - Гришина Н.А., Гольцева В.И., Барсукова А.П. – направили для прохождения службы во 2-ую бригаду траления Охраны водного района Керченского пролива и Азовского моря в г. Керчь. Бригада состояла из дивизионов катерных тральщиков и осуществляла боевое траление мин в акватории Керченского пролива и Азовского моряи и части Черного моря от Феодосии до Анапы. Команда катера приняла меня хорошо, но требования как к специалисту были как к настоящему матросу без скидок на молодость. По боевому расписанию я был причислен к зенитному пулемету ДШК, поэтому пришлось изучить и материальную часть пулемета. Никаких поблажек на молодость и послабления в работе по тралению не было. Я наравне со всеми выполнял и управление катером и работу по постановке и уборке трала и все другие работы. Тралением мы занимались от рассвета до заката. Запомнился мне один из первых выходов в море в минный дозор. Задача заключалась в обнаружении и уничтожении плавающих мин. Командир приказал мне во время управления катером следить за морем и при обнаружении каких либо плавающих предметов немедленно докладывать. Через некоторое время я заметил что-то черное на воде и доложил командиру. Вглядевшись, командир сказал, что это мина и так как я ее обнаружил, назначил вместе с минером идти на шлюпке для подрыва этой мины. Конечно, впервые идти на такое дело было жутковато. Мы подошли к мине, минер навесил подрывной патрон, поджег бикфордов шнур и быстро, быстро отошли от мины. Раздался взрыв, и одной черной смертью в Азовском море стало меньше. Было конечно страшно. Высадившись на катер, товарищи поздравили меня с первым боевым крещением. Потом начались боевые и трудовые будни по разминированию Керченского пролива и Азовского моря от той нечисти, которую набросали фашисты. После траления якорных мин, мы занялись тралением магнитоакустических мин. Это было очень трудно, так как в этих минах стояли приборы срочности и кратности. Прибор срочности определял время приведения мины в боевую готовность, это могло быть и несколько дней после постановки мины. Прибор кратности определял, сколько импульсов магнитного поля пропустит мина до боевого срабатывания, а их было до двадцати одного. Таким образом, чтобы подорвать мину, над ней надо было пройти 21 раз. Ширина захвата нашего трала было 45 метров и по такой полосе, со скорость 4 узла мы ползали по морю туда и сюда. День Победы мне довелось встретить в городе Новороссийске, где мы были с одним из заданий. На всех кораблях, которые в, то время стояли в порту были произведены салюты. Стреляли их всех видов оружия – пулеметов, винтовок, пистолетов, ракетниц. В городе было всеобщее ликование, так он перенес тяжелые годы под немецкой оккупацией. За время службы во 2-ой бригаде траления на разных катерах мне вместе с командой удалось вытралить 11 якорных и 2 магнитных мины. В 1947 году меня направили в Учебный отряд Черноморского флота в г. Севастополь для подготовки на командира отделения. В Севастополе я встретился со многими своими товарищами по школе юнг. Закончив учебу, я возвратился в г. Керчь для прохождения дальнейшей службы и был назначен командиром отделения рулевых на КТЩ-1270. В 1948 году наш катер КТЩ-1270 был направлен в 28-ой отдельный дивизион катерных тральщиков в Румынию, порт Констанца, для участия в обеспечении траления и минной разведке. Там мы занимались определением минных полей, обнаружением и уничтожением плавающих мин. Зона наших действий распространялась от устья Дуная – портов Измаил, Тульча, Сулин, Галац, в Румынии, до портов Варна, Бургас в Болгарии. В 1949 году меня перевели для прохождения дальнейшей службы в гор. Одессу во 2-ой отдельный дивизион подводных лодок старшиной катера. В апреле месяце 1951 года отслужив 8 лет, демобилизовался и уехал домой в Москву. Поступил на вечернее отделение Московского машиностроительного техникума, так как в Одессе во время службы я учился в вечерней школе и закончил 7 классов. Это дало мне право на поступление в техникум. До 1956 года я работал рабочим-слесарем - сборщиком на заводе, потом сантехником, слесарем в Авиационно-технологическом институте и одновременно учился. Закончив техникум с красным дипломом, а он давал право на поступление в ВУЗ без экзаменов, я был принят на учебу в Московский энергетический институт на факультет «Автоматика и телемеханика». Мне хотелось быть конструктором и получив диплом техника по точным приборам я устроился конструктором в Научно-исследовательский институт автоматики. В НИИ Автоматики я прошел путь от техника до ведущего конструктора специальной техники. Затем я перешел на работу в НПО «Химавтоматика», где работал заместителем начальника крупного отдела».